Главная / очерки / ...

Дневник Наташи. Без купюр...
(Домбай. Сборы МАИ весна 2002)

С самого начала хочу сказать, что дневник свой я писала не для общественного чтения. Он исключительно личный. Повествовательно – эмоциональный. Поэтому кому-то он может показаться скучным, кому-то обидным. Не обессудьте. Комментарии принимаются, но исключительно фактического характера. И еще. Это дневник, а не описание поездки, написанное уже в Москве. Поэтому мои высказывания или мнения относятся именно к тому дню, в который они были написаны и на сегодняшний день уже могли измениться.

Так как в этом году Абрамчик променял нас на свою женитьбу, а дневник кроме него веду только я, поддавшись на уговоры Машки, и испугавшись угроз Волкова, я все-таки села его переписывать.

Итак, я еду в Домбай. Понять, зачем я еду в горы. [...]

26 апреля, пятница.

День рабочий и не последний рабочий день на неделе. Поэтому все собирались в жуткой нервотрепке и на вокзал приезжали по одиночке.

Нас с Ариной провожал мой дорогой Мишель. Он в ярости – совершенно не выносит суету вокзальную. А мне в кайф, я бы не отказалась как-нибудь подойти к поезду в последнюю минуту. Нэйман оставил мне свой рюкзак и смылся. До поезда оставалось 10 минут. Пришлось взвалить на Мишеля свой рюкзак, на себя нэймановский и, обещая разорвать Николя на кучу маленьких нэйманов, тащить это все на перрон. Нэйман догоняет и извиняется, хотя совершенно не чувствует вины, успел же, не опоздал.

Нас провожают практически все, кто уезжает в Крым. Светка еще Захарова дарит всем гвоздики. Только здесь я понимаю, зачем Абрамчик напрягал весь день по аське мои уже закипающие мозги просьбами посчитать отъезжающих девушек.
Едет нас где-то 24 человека. Сейчас даже не могу точно сосчитать – все рассредоточены по вагону. Ширнин высвобождает Дашку из соседнего вагона. Она там едет одна, перетаскивает ее вещи. Она находит свободную койку, но ночью в Туле или около того заходят люди с билетами и Саша, как настоящий джентльмен, уходит ночевать на ее место.

Спать не хочется.

27 апреля, суббота.

Просыпались все долго, даже очень долго. А я, как обычно, проснулась в 6:30 (за что такое наказание), лежала дремала, но проснулась Ариха и уже не дала уснуть.
Народ весь день развлекался тем, чего ему не хватает в Москве – ел, спал и читал Гарри Поттера. На команду у нас приходится 3 тома из 4-х (1,3 и 4).
Постепенно знакомлюсь с новым народом.

[...]

Ариха в ударе – очаровывает мужчин от 13 до 30 с хвостиком. Вот у кого это замечательно получается. Но к вечеру устает, разрывает своего капитошку и сидит вся в муке – ревет. А злая мать смеется над ней.

Варим с Лешкой Ефимовым кофе на моей горелке и в его кофеварке. Оказывается, я вовсе не не люблю кофе, а не люблю плохой кофе.
Радостная встреча с украiнской таможней. Гордая Арина сама дает свое свидетельство на проверку – типа большая. А Олег Крылов выходит "поговорить" с таможенниками в коридор и расстается с 100 рублями за отсутствие вкладыша (просили 500, буржуи).

Народ рассредоточен по вагону маленькими кучками. Команды нет, посмотрим, что будет дальше. У нас ведь есть вещь, объединяющая сердца – гитара и желание петь.

Проехали Ростов. В небе огромная луна. Вагон пропах рыбой из Таганрога – есть ее уже нет сил.

Пора спать. Подъем в 4 утра.

28 апреля, воскресенье.

Бодрый подъем. Быстрые сборы. Настроение у всех суетно-замечательное. Нас все-таки 25. Поезд в Невинномысске стоит 6 минут. Но мы, конечно, успеваем.

Нас встречает ПАЗик. Каким-то образом мы все умудрились туда залезть и впихнуть свои ну очень многочисленные вещи. Итого: 25 человек (далеко не все мужчины приближаются к женскому альпклубовскому стандарту стройности), почти у каждого по два рюкзака, или рюкзак и сумка, десяток пар лыж и сноубордов, еда на эти же 25 человек. И маленькая красненькая консервная баночка, набитая людьми под завязку покатилась в гору.

Людка выбросила Волковскую рыбу, т.к. она завоняла. За это она была назначена главным санитарным врачом экспедиции. Ругали ее все дорогу. Но любя. И еще давали нюхать разнообразные продукты.

В Невинномысске прохладно. Едем часа два, заезжаем на рынок. Закупаем продукты на широкую ногу. Мешок этого, коробку того. Луисага пытается торговаться – безуспешно. Я хожу с кошельком, закупаю – только говорю – Лешка, Сашка, Коля – относите это, подержите то. Красота!

После рынка вдруг на горизонте появляются горы. Белые. Говорят, это был Эльбрус. Не знаю. Потом они стали ближе и обступили дорогу с двух сторон.
А вот и Тебердинский ГБЗ. Как-то нас пропускаю спокойно. Не порядок.
Народ нервничает – нас постоянно обгоняют Икарусы с цивильными туристами – неужели там будет столько народу?
Ну вот, наконец, и КСП. Нас уже ждали и поселили: девушек в двух вагончиках, а ребят на чердаке. В моем полати в два ряда. Холодно.

Быстро скинули вещи в кучу. Идем кататься. Наглая мать-кукушка подкинула ребенка Дашке Батениной, подхватив лыжи и распустив хвост, смылась осваивать неведомый вид транспорта – горные лыжи.
Мне было очень страшно и здорово. Гора – высоченная.
Саша Ширнин совершил совершенно непонятный поступок – отказался слезть с кресла и чуть не поехал обратно. Когда он понял, что кресло останавливаться не собирается, то попытался спрыгнуть, но зацепился чем-то за что-то, его поволокло вслед за креслом. И смешно, и ужасно.

Довезли до верха, воткнули в лыжи – сказали: "Езжай!". Игорь начал меня инструктировать, чувствуется, что ему это влом, хочется покататься. Тон у него неприятный и поэтому я уезжаю подальше и пытаюсь дальше сама.
По пути встретила девчонок, которые вышли гораздо позже. Оказалось, что Арина тоже поднялась наверх. Я поспешила вниз к дочери, но не тут то было. Лыжи упорно ехали вверх. Спустилась я часа за два. Слава Богу, все цело.
Пока спускалась вниз, встретила группу не-лыжников. Русаков Михал Иванович проводит непонятно какое тренировочное восхождение на Мусу. Нэйман взошел первым, опередив всех минут на 15. Спросил: "А в чем смысл, я не понял?" Вечером ему рассказали тонкий анекдот про ватерполистов.

Тренер Волков, бросив группу, катался на своих карманных лыжах.

Я ушла вниз к своему заброшенному ребенку. Но на нижней станции ее уже не было. Оказалось, что она уже спит в лагере.
Села готовить обед, прибегает Машка и как-то совершенно между прочим, пробегая мимо, говорит: "А там Саня Шашкин руку сломал, открытый перелом". Спасатели поехали за ним.
Пока я совершенно не испытываю радости от приезда. Да, горы, да, природа. Настроение очень поганое. Даже жаль, что поехала. Может это горняшка:?

[...]

Вечером приехали Карповы – отец, сын, и Татьяна. Арина проснулась и, как я и ожидала, быстро нашла, о чем можно поговорить с Васей.

Приехал Шашкин из Тебердинской больницы. Рука в гипсе, на лице улыбка. Завтра утром они с Аней улетают в Москву. Вот и отдохнули.

На ночь попели песни. Играл Леха Ефимов. Играет здорово, но не совсем охотно. Жаль только, что очень многие песни нам не знакомы.
Ефимов проводит мне сеанс психотерапии, убеждая, что завтра настроение будет гораздо лучше.
Посмотрим.

29 апреля, понедельник.
Первые занятия.

Удалось сбагрить Арину. Женька болеет, и я упросила ее посмотреть за дочерью. Итак, Женя и Арина, Татьяна Карпова с Васей проводили нас до а/л Алибек. Дорога походила по ущелью. Слева высится громада Белалакайи, справа лес. Кладбище альпинистов – первая остановка на пути. Ходим среди могил, читаем фамилии, высчитываем срок жизни. Печальное зрелище. На удивление много женщин. Наверно правильно хоронить людей, погибших в горах именно там.

Доходим до Алибека. Это тоже альплагерь, мы вроде предполагали жить там, но хорошо, что не живем. Как-то с хычинами лучше.
Провожающие нас покинули, и мы двинулись дальше вверх. Скоро начался снег, и пришлось надеть ботинки. До Хижины еще часа 2,5 вверх по снегу. Хижина представляет собой полуразрушенный двухэтажный домик. Люди – свиньи.
Перекусили и пошли на занятия.

Еду я собирала одна и поэтому, по Мишаниному выражению: "Сборы проходят в экстремальных условиях – без соли и сахара". Мне было очень стыдно, что я это забыла. А в глубине души еще и обидно, что никто не предложил как-то помочь. Только Люда отметила это, и стало легче.

Вышли на снежные занятия. Походили по склону. Вверх, вниз, вбок. Находились вдоволь.
Разряднички ушли на ледник за снежный бугор искать для нас лед на завтрашние ледяные занятия.
Третий разряд пришел часа через полтора после нас и занялся тем же что и мы, хождением по снегу.

В Хижину мы вернулись первые. М.И. и Олег сходили на ручей и принесли воды. Слышали медведя и видели 20 туристов.
После ужина сразу легли спать. Дашка предложила соединить наши два спальника и залечь туда втроем с Нэйманом. (надо же, смелая какая, я бы не рискнула :). Бедный Николя перенервничал от присутствия в опасной близости к нему двух очаровательных дев и начал нести пургу. [...]
Из других событий хотелось бы отметить храп Ефимова, который не давал мне уснуть пол ночи. Очень я жалела, что оставила внизу мобильник. Позвонила бы, а то, как-то неудобно в дорогого Лешу ледорубом кидать.

Завтра ледовые занятия.

30 апреля, вторник.
Снежные занятия. Спуск.

Льда разрядники для нас не нашли. То есть он был, но копать до него было метра два снега. Поэтому обещанное ледовое занятие превратилось в опять снежное. Мишаня учил нас зарубаться. Сыпались шуточки типа: "Зарубился сам – заруби приятеля". Накатались. Опять потянуло плечо, как в прошлом году, но вроде не так сильно...
Третьеразрядники под руководством Карпова связались и ушли за горизонт. Льда они тоже не нашли.
Второразрядники ушли тропить за перевал. Их не видно, зато видно шестерых туристов, которые сидят прямо под спуском лавин. Странные люди.

Ефимов сверху увидел, как кто-то ходит в Хижине, испугался за свои вещи и устроил панику. Олег и Андрей Неволин сбегали туда, но никого не встретили. По-видимому, он видел именно тех туристов.

Позвонила Татьяна Карпова и сказала, что нам заказана сауна на 19:00 и все поспешили вниз. Дошли быстро и почти без приключений.

В лагере по быстрому собрались в сауну, даже удалось уговорить Арину. Хотя она сперва очень боялась, что там будет жарко. Пошли все, кроме Сереги Чернышева. Его мотивы остаться грязным выяснены не были.
Сауна была сменная и когда начало поджимать время, никто уже никого не стеснялся, кроме, пожалуй, Арихи.
Старшие мужчины вдоволь наиздевались над Женькой. Она пришла одеваться в комнату отдыха, а они стали там пить пиво. Как она не упрашивала их, они не вышли. Зато когда она, наконец, оделась, пришла молодежь. Тут уже Женька оттянулась. Сидела, пила пиво и посмеивалась. Они потом долго возмущались.
А после сауны у нас была грандиозная спевка. Мы спели столько песен! Гитаристы – Дашка, Лешка Ефимов, Катюша, Игорь. Немного Саня Воробьев. Множество песен, которые я знаю и пою и еще больше, которые я не знаю. Игорь был в ударе. В этом году он пел не только про "наличники" – хит лета 2001 года, но и с десяток других песен. То ли он их вспоминал весь год, то ли в прошлом году ленился.
Народ постепенно расходился. Ефимову, что бы он пел, давали горючее – Колдрекс. Хватало на пару песен. После полуночи остались самые стойкие: я, Дашка, Игорь и Коля. Пива с Дашкой мы выпили море – Коля только успевал открывать и наливать. Но мы не были пьяные. Просто для голоса – хорошо. Разошлись в 3:20.
Класс!

1 мая, среда.
Скальные занятия.

Скальные занятия были приравнены ко дню отдыха. Что правильно. Это же отдых – посидеть на солнышке и полазить по теплой скале. По сравнению с ходьбой по пояс в снегу. После завтрака ушли на занятия. С женами и детьми. Без обеда. С колбасой и чаем.
Мишаня объясняет нам узлы. Вроде у всех получатся. В это время провешивают веревку по нашему маршруту. Вверх на жумаре, перила влево, спуск дюльфером. Серега Чернышев застрял наверху около Мишани на полчаса. Оказалось, он неправильно одел систему. Зато Андрей проходит трассу за пару минут.
Отработав обязательный минимум, никто не уходит со скалы. Все становятся в очередь и проходят еще по разику. Или по два. Как получатся. Очень здорово!
И забавно смотрятся ребята в пластиковых ботинках на скале. Мишаня провел занятия в условиях, приближенных к реальности. В ботинках. В кроссовках лезут только те, у кого мокрые ботинки. То есть я, например.

Ну а вечером обычное занятие – сбор продуктов на гору. Меня инструктирует Михал Иванович. Составляю меню и раскладку. Распихиваю продукты по людям. Досушиваю ботинки.

2 мая, четверг.
Подход под Джаловчат.

Обычный тяжелый подход, который у меня вызывает одну эмоцию: "Как хорошо, что судьба меня занесла не в горные туристы!"
Просто шли-шли и пришли. По пояс в снегу и закрытому леднику (страшилка №1 для Люды)

Из веселых происшествий можно отметить то, что Тренер Волков & Со проявили себя как неспортсмены, проехав до кладбища альпинистов на попутном транспорте и проехав мимо тяжелогруженых товарищей, в частности меня. Стыд им и позор!!!!

3 мая, пятница.
Джаловчат.

Утро бодрое началось с того, что мы проспали. Я проснулась от смеха Мишани: "Вот, блин, альпинисты, дрыхнут".
Встали медленно. Вышли только в 8:15. Идет нас 12 человек. Оксана не пошла. Команда Карпова-Луисаги тоже проспала. Разряднички давно на маршруте. Они вышли раньше, чем мы встали. Тропят нам дорогу. Молодцы! Их четверо. Лешку срубил злобный враг альпинистов – ... Вы поняли, что. Он остался в лагере, но обещал завтра подойти.

Снега по самое. Идешь одновременно ступнями и коленями. Жарко. Солнце печет неимоверно. Тропа уходит вверх. Цепочка следов и дырки от ледорубов сбоку.
Кажется, что в мире нет ничего, кроме этих бесконечных следов и синего свечения внутри следа от ледоруба.
Все потихоньку снимают куртки. Я плетусь в конце. Ногам очень жарко в поларе и еще сказывается недостаток тренировок в марте-апреле. 50 шагов – остановка – какой вид! какие скалы! какие облака! – 50 шагов.

Наконец к 11 догоняем разрядников. Впереди еще два подъема с глубоким снегом. Наши четверо смелых вымотаны. Девчонки тропят наравне с Игорем и Саней. Последний совершил непонятный поступок – пошел без фонариков. Так что его пластики полны снега и здорово натирают ноги.
Но прежде чем догнать их, мы встречаем на тропе их рюкзак с веревкой. Она явно не понадобится.
Видим также незнакомых людей на перевале. По-видимому, те самые туристы. Машем рукой – не отвечают.
Восхождение осложнено тем, что до последнего не видно цели. Наконец она появляется за поворотом. Еще реально чуть-чуть. Погода портиться. Тучки. Временами даже снежинки. Зато легче идти.

Привал. Михал Иваныч поит нас чаем с вареньем. Есть не хочется. Иду с мыслями о кока-коле. Спущусь – пойду в магазин.
И еще, почему-то встает перед глазами фотография mfk, как раз где-то здесь, в Домбае. Лето, зелень, тепло.

И вот, наконец, последний рывок. Можно оставить рюкзак. Налегке наверх. Но, все равно – не больше 50 шагов, а то и меньше. Я не довольна собой. Но виновата исключительно сама.
Появились скалы. Народ уже ходит по вершине. Еще чуть-чуть. Последний шаг... Все.
Сижу, смотрю в разные стороны. Впереди Большой Кавказский, слева Эрцог.
Включаю мобильник. Надо же, есть сеть. Приходят SMS-ки, но три из них Люде, а лишь одна мне, от мамы с пожеланиями аккуратности и осторожности. Буду...
Посидели минут 15, дождались Толика, спустили бутылку из-под Оболоня в сторону Эрцога. Случайно, разумеется.
Дашка имела неосторожность закурить, за что была прогнана Игорем почти в грубой форме. Обиделась и ушла.

Теперь вниз. Мишаня организует перила – пристегиваемся – поехали! Где пешком, где на пятой точке. Потом ногами-ногами. Где по старым следам, где по целине. Вниз вниз... Народ растягивается. У Дашки болит нога.
Попадаем в туман. Прям как ежики. Видимость 10 шагов. Иду по следам. Ориентируюсь по наклону местности и глубине снега. Сейчас ровно и снег неглубокий – значит перевал. Потом тропа уходит вниз, и снег становится глубоким. Значит скоро лагерь. А вот и он. Еще минут 15.

Ноги мокрые насквозь. Заплатка оторвалась. Фонарики соскочили. Полные ботинки снега и воды. Скорее в лагерь и в спальник.

Лагерь. Ходит Оксана. Обед не готов. Лежу в спальнике – отдаю указания.

А вот и Лешка Ефимов пришел. Чайник – он забыл темные очки. Но опыт не пропьешь – заклеил обычные черной изолентой. Ставит свою палатку. Хороша! Но слишком большая и синяя.

Выхожу все-таки на улицу в Лякиных пластиках 47 размера, причем только в пластиках, без сапожка. Мои пальцы заканчиваются там же, где и шнурки.

Обедаю и спать!

Разбудили меня вопросами об ужине. КАЗЛЫ. Они протоптали карпюр! Так и не нашли. В последний раз я его видела в Хижине, лично упаковала в маленький кан, который затем поменяли на кастрюлю. А тот спрятали в Хижине. Дергают меня в течение получаса по разным вопросам, затем приносят кусок хлеба с колбасой и термос чая.
Ширнин наливает вина. Он весь вечер ворчит. Ему холодно, мокро, сыро, тесно, неудобно и СКУЧНО! Отвратительно.
Пью чай с шоколадкой, пишу дневник. За "окном" зима. Сыпет снег, темно. От Голубцова пришла SMS-ка из Крыма – жара, портвейн. Они нам завидуют.

[...]

У разрядников на завтра планы идти на Джаловчат-главную. Не знаю, мне кажется, что погода сломалась.
Надо вниз, к людям, бане, барам.

Общий вывод по 1б. Специальная, для отсева лишних людей. По словам Игоря Тарновского: "Никаких сложностей, сплошные трудности".

4 мая, суббота.
Спуск.

Ночью приморозило. Было где-то –10°C. Ботинки мои не высохли, а промерзли. Поэтому собирать рюкзак я начала не выходя из палатки.
И тут обнаружилось очень важное, о чем необходимо написать, надо признаться. Я НАШЛА вчерашний КАРПЮР! Я убрала его в маленький кан, но не в тот, который нес Олег, а свой котелок. Затем, когда он мне понадобился, я машинально вынула пакет с пюре и положила в мешочек из-под кастрюльки. Ребята, простите меня, а? Совершенно не хотела вас оставить без ужина. И еще мне очень стыдно, что я вчера на вас наезжала. Но, ведь, в конечном итоге никто не голодал.

Спускались порознь. Первым рванул Карпов. Еще до завтрака. Затем Луисага.

Мимо, обойдя нас метров на 200, прошли туристы. Олег и Андрей рванули по их следам. Решили, что там легче.

Новички уходили частями. Я спускалась с Людой, Русаковым и Мишаней. Очень забавно наблюдать за заигрыванием старших товарищей с Людкой. Она у нас, пожалуй, самая молоденькая и очень симпатичная. И молодец, заигрывания принимает с достоинством. Особенно надрываются Карпов и Крылов.

И вот спуск вниз. Снег подморожен, идти не сложно. Но если шагнешь в сторону – проваливаешься на всю длину ноги. Русаков поехал вниз на попе, а меня Мишаня не пустил. Разрешил позже, с половины склона – Класс! Чуть не лишил меня такого детсадовского удовольствия.
Вообще, надо отдать должное Мишане. Он прирожденный тренер. Видит, на что человек способен. Зазря не ограничивает, но если чувствует слабину – старается подстраховать. Надо только слушаться его – и все будет в порядке!

Довольно быстро и легко спустились до Хижины, а затем и до Алибека.

По пути Коля провалился в какую-то яму и нашел там синюю звездочку от лыжной палки. Ходил всем предлагал – оказалась, что это Катюшина, потерянная еще на пути туда.

При подходе к Алибеку Людка нас завела не в ту сторону. Мишаня начал издеваться: "Люд, а у тебя фамилия на какую букву, на "С"?"
-"Да"
-"А вторая – "У"?"
-"ДА!"
-"И ты нас, поляков, не любишь?"

Но общими усилиями мы выбрались и добрались до привала, где у нас спрятаны кроссовки.

О! Наслаждение! Рюкзак неподъемный с двумя мокрыми вибрамами, но ноги несут вниз сами.

Играет музыка, входим в Алибек. Цивилизация!

Спускаюсь с Лешкой Степановым. Вот от кого я в полном восторге. Я так рада, что пригласила его к себе в связку. Спокойный, уверенный, рассудительный. Не то, что Сашка, но скинем Сашкино нытье на возраст и горняшку.
Еще очень развеселил нас Серега Чернышев. Он разделся до пояса, а на руки надел рваные рейтузы, что бы их высушить. Зрелище уморительное. Но в Алибеке Мишаня заставил его их снять.

Вечером быстрый разбор рюкзаков с повальной сушкой и в сауну. Первые пошли ребята, потом мы. И это была наша тактическая ошибка.
Первое, что нас поразило в сауне – это то, что вода в бассейне была серая от грязи. Сразу стали высказываться предположения, что там ребята делали – мылись сами или стирали носки.
После сауны начался траверс по кабакам.

[...]

Сходили в "Кристалл" с Лешой Ефимовым, объелись шашлыка из баранины – жестковат. Потом пришли Карповы и Волков. Постоянно звонил Луисага, звал в свой кабак. Не поддались, вернулись в лагерь.

Надо еще сказать, что по возвращению у меня началась аллергия на солнце. Выпила тавегил, затем пива. Сразу вспомнились старые хипповские анекдоты про водку с димедолом, но ничего не произошло. Только уснула рано.

А почти все остальные пол ночи пели песни. Без меня. Ну, ничего, глядишь, не в последний раз.

5 мая, воскресенье.
Пасха. День отдыха.

С утра все злые. То ли с недосыпу, то ли с усталости.
У меня настроение замечательное, я выспалась, получила долгожданный звонок из Москвы. Все чудесно!
А вот Игорь наехал на меня совершенно не по поводу. Уставилась я на него, видите ли. Да я просто задумалась. [...] Ну да Бог с ним. Буду как в какой-то пословице. Не говорить, не слышать, не смотреть...

Сегодня Пасха, но покрасить яйца не удалось. Нет уксуса. Зато есть замечательные наклейки. Тоже неплохо получилось. Дети устроили бои на яйцах. А детей здесь почти половина коллектива.

Днем пошла выполнять материнский долг – прошвырнулись с Ариной по магазинам. Купили ей свитер и повязку на голову с надписью Домбай, а Маргарите пинетки на крестины.
Главная моя задача на сегодня – заклеить башмаки, собрать рюкзак и продукты. Завтра выходим под Семенов-Баши.

День отдыха явно пошел народу на пользу. За обедом собрались почти все. Обед проходил весело – остроты сыпались одна за другой. Смеялись над Ефимовым – "Главное Леха, сильно не смеяться, (и не кашлять)". И все в таком духе.
Потом народ разбежался кто куда, а я собирала продукты. У меня началось новый тип горняшки – резко похудело лицо, и я носилась по лагерю с супами и кашами, распугивая народ безумным видом.

Ефимов классно заклеил мне башмак. Надеюсь, протянет.

Перед сном был консилиум врачей по поводу ног Сани Воробьева. Он сильно натер их на Джаловчате. На середине голени –  обмороженные и загноившиеся ссадины. Воспаление расползается вверх и вниз.
По моему мнению, ему никуда идти нельзя, надо лечить. Три дня в мокрой и холодной обуви и он будет лечить это не две недели, а два месяца.
У Ани другое мнение. Вернее, она не говорит, что идти нельзя. Просто советует, как лечить. Ее можно понять. У них спортивные планы.

6 мая, понедельник.

Дашка пришла под утро. Где была, не рассказывает, но вся с насморком.

Сегодня выход под Семенов-баши. Уходим на четыре дня, до четверга. По плану у новичков: сегодня подход, завтра – Кругозор, среда – Семенов-баши, четверг – спуск.

Дошли до кладбища альпинистов, и тут обнаружилось ужасное – я не могу идти в ботинках. Получается хромать, если не надевать шерстяной носок и не зашнуровывать. И все равно очень больно. Если бы не Лешка Степанов, я бы вообще не смогла идти. Он помогал мне перелазить через бревна на лавине, придерживал ветки и просто был, не оставлял одну. Все время предлагал взять мой рюкзак, но это недопустимо...
В конце концов, на привале Мишаня меня разгрузил. Причем сделал это так изящно, что даже не сразу это поняла. Мои вещи разобрали по команде и у меня остались только личные шмотки. Именно в такие моменты понимаешь, что альпинизм – командный вид спорта.

Пока лезли по лавине, пришла SMS-ка от Дини: "Как я тебе завидую!" Знал бы он...
У mfk сегодня день рождения. Послала поздравления SMS-кой. Потом еще одну с жалобой на ногу. Советуют терпеть. Терплю. Ем баралгин.

Отдыхаем на камешке. Михал Иванович тратит бензин – кипятит чай и дает всем приходящим. Самые сильные уходят вверх тропить.
Дотопали вверх, оказалось, что не туда, взяли правее. Это не перевал Хрустальный, а неизвестно что. Сплошная облачность. Завтра разберемся.

Толя на лавине потерял свой телефон, завтра пойдет его вызванивать.

Сейчас восьмой час, сижу в палатке, греюсь. На этот раз мы взяли не Шашкинскую, а Илюхин Камп. В ней явно получше.

Леха Степанов ушел совершенствоваться в туалетостроении. Его начал строить Андрей Гушанов, но неудачно. Стоящий мужчина – на полном обозрении. Леха подстроил стенку. За это ему присвоено почетное звание инженера туалетостроения.

7 мая, вторник.
Попытка штурма Кругозора.

Промокли. В палатке конденсат. Сашка мерзнет и отказывается делать вентиляционное отверстие.
Встали потихонечку, собрались и пошли таки на перевал Хрустальный. Промахнулись примерно на 1 км. Чтобы пройти туда, надо метров 70 пройти по вчерашней лавине. Над головой нависают снежные карнизы. Мишаня организовывает переправу по одиночке. Спрашивают: "Зачем? Что бы погиб кто-то один?" Ухмыляясь, отвечает: "Именно".
Остается идти и молится.
Дошли до места. Классные скалы, а вот Семенов-Баши не видно полностью.
На другой стороне пятеро смелых форсируют снежный склон. Пошли на разведку. Смотрят маршрут 3б на Семенов-Баши. Ничего не видно. Надеюсь, у них все-таки хватит инстинкта самосохранения не идти туда.

Нас Мишаня дальше никуда не ведет. Даже на Кругозор. Выпал снег, скалы скользкие.
Залезли с Лешкой и Колей на какую-то скалу. Напротив Белалакайя. Какая гора! Я просто влюблена в нее. Фотографируемся на память.

Молодежь набирается опыта и начинает самоорганизовываться. По приходу в лагерь Лешка Степанов готовит обед – занимается топкой снега. Девчонки разделись и играют в снежки. Я леплю снежную бабу.
После обеда – послеобеденный задрых.
Дашке и Сашке я явно мешаю и ухожу к Мишане в палатку отрабатывать поведение в лавине. В его трехместной Вауде уже семь человек, я восьмая.
А тут уже и ужин поспел.

Все сдают остатки продуктов Воробьевым. Леха Ефимов мечется по лагерю в поисках закладок. У них их пять штук и три крюка. Ему не хочется идти, но остальные уперлись. После ужина к ним в палатку приходит Мишаня и объясняет сложность маршрута в таких условиях. Он не уговаривает их не идти, не сгущает краски – просто говорит. Может поможет. [...]

Пока я спала, моей снежной бабе слепили мужика и ребенка. Забавное получилось семейство. Надо будет завтра с ними сфотографироваться.

Николя ходит злой. То ли неможется ему, то ли на Дашку сердит.

8 мая, среда.

Ночью чуть не задохнулись. Я проснулась от того, что хотелось пить. Нашла воду. Рядом тяжело дышат Сашка и Леша. И я поняла, что пить хочется не просто так. Просто дышать нечем. Засыпало снегом.
Бужу мальчишек, отряхиваю палатку и открываю двери. Сразу становится легче.

Разрядники проснулись в 4:20 – идет снег, сели есть в 5 – идет снег, поели – снег. Легли спать обратно. И, слава Богу. Воробьев перевозбудился и вся энергия, приготовленная для штурма Семенов-Баши, ушла на заваливание девушек в снег. Догонял и кидал их на ледорубы.
Потом Олег Крылов решил наехать на психологов, и они задались целью завалить его в снег. Такого коня здорового... Бегали вокруг кухни и опрокинули гречневую кашу на Людку. Она не на шутку разозлилась и обозвала всех придурками. Дулась целых пять минут.
В лагере царило обжорство. Доедали все, что есть. Лагерь сворачивается. Остался спуск – и сборы закончились.

Все, кроме Ефимова и Остапенко Оксаны сходили 1б Джаловчат. Все, кроме Остапенков – два перевала. Новички стали значками. Наша задача выполнена.

Первым вниз свалил Луисага, затем Андрей. Собрались и разряднички.

А мы собрали весь мусор в кухонной яме и попытались сжечь его при помощи остатков бензина. Получилась отвратительная масса горелой бумаги и пластмассы. Оставлять такое безобразие было нельзя, а Русаков не давал свою лопату, что бы это сгрести. Ругнувшись и пообещав припомнить это внизу, я, Ксюха и Женька собрали все в пакеты руками. Однако удалось всучить все пакеты ребятам.

Потопали. Свежий снег дает о себе знать. Проваливаюсь по колено, по бедро. Однажды обеими ногами по чуть ниже пояса. Сижу как морковка в грядке.

Ниже скал наш путь пересекает свежая лавина. Не подозревая ничего дурного, мы спустились по лавинному следу и доходим до камня Михалыча. Здесь он делает заброску из каски и продуктов. По снежничку дошли до края леса. И тут мы увидели следы МЕДВЕДЯ. Огромные, страшные, на каждой лапе по 6-7 длинных когтя! Мутант, наверное.

Технически неприятный спуск по траве и камням помогают сделать Коля, Саша и Андрей. Но, тем не менее, я проехала пару метров по камням и немного порвала штаны.
Последний участок дороги мы прошли лесом, а не по поваленным березкам. Что оказалось гораздо легче и интереснее. В лесу росли какие-то странные грибы, больше всего похожие на расплющенные красные крышечки от Кока-колы.

У кладбища альпинистов мы догнали Игоря, Андрея Гушанова и Леху Ефимова. Игорь совсем смурной. Оказалось, что ту лавину на склоне спустил он с Воробьевым. Отделались потерей Игоревой банданы и Саниной повязки "Домбай". По словам Ефимова, когда они спускались вниз, то видели лавину, сошедшую по их предполагаемой 3б. Кто-то из них сказал: "Бог отвел". Ефимов ухмыльнулся в усы.

Катюша спросила меня, не считают ли остальные их трусами. Да мы их только после этого нормальными считаем.

[...]

Вечером опять была сауна, последняя в это сезоне. После нее все девчонки сели попить чаю в кафе. Культурно расслабились. [...]
Вечером опять песни. Много вспоминалось военных.

Завтра день отдыха. Я с Арихой собираюсь в Теберду кататься на лошадях, у остальных с утра кросс.

9 мая, четверг.
День победы.

Утречко красивое. Джугутурлучат засыпана снегом. Очень завораживающе.

Народ побежал бегать. Людка почти обогнала Волкова.

С утра мы с Арихой ушли в "Золотой мустанг". Там хозяин Хаджибек держит конный прокат. Но бизнес это у него явно пока не поставлен на широкую ногу, т.к. все время какие-то проволочки. Выехали не в 9, а 10:30.
Хозяйка угостила Арину прекрасными мантами в сметане. Арина скривила мордаху – я ей показала кулак под столом. Попробуй только не съесть.
Спуск в Теберду был похож на ралли с участием любимым Арихой Шумахером. Горная дорога, жигуленок мчит 120-130, орет радио, я с Арихой визжу на переднем сидении. Весело!
С нами еще одна машина – джип с пьяным водителем-москвичом. Он везет туристов-водников из Саратова и Москвы. Всего претендентов на катание девять. Джип периодически нас обгоняет, виляя задом, и останавливается, т.к. не знает дороги.
По пути встречаем праздничную демонстрацию и девушка на заднем сидении восклицает: "Смотрите, женщины в туфлях на каблуках!" Как это все далеко – туфли на каблуках, юбки, тушь для ресниц. У нас из одежды брюки и футболки, из косметики – крем от загара.

Приехали в Верхнюю Теберду. Высыпались на лужок. Хозяин с двумя желающими уехал за лошадьми. Ждем час. Медленно закипаем. Наконец появляется 6 лошадей. Двое претендентов на катание едут верхом и ведут за собой по паре лошадей. Как потом оказалось, парень первый раз сидел в седле. У одной из них слетает уздечка и парень, с трудом держась в седле, останавливает их.
У другой связки уздечка просто рвется, и два довольных мерина убегают, задрав хвосты. С ними вместе бегает кругами бешенная беременная пони.
Кони в ужасном состоянии, не чищены, все в зимней шерсти. А уж уздечки – особой разговор, гнилые, все в узлах. Не зря хозяин меня спрашивал, сколько стоит альпинистская веревка. За полчаса, пока мы ждали хозяина, все покатались и больше не хотели. Заплатив по 100 рублей, они уехали обратно.

А мы с Ариной все-таки решили остаться. Для нее оседлали пони Фиалку. Мне достался рыжий мерин Санитар. Раньше он возил аптечку. Остальных лошадей Хаджибек связал гуськом за хвосты и повел сзади своей. Лишь один гнедой Буян не дался хозяину, отстоял право на свободу.
И мы поехали шагом по пастбищу. Арина трусила рысью на пони. Ради этой счастливой мордашки можно было заплатить любые деньги.

Я расспрашивала Хаджибека о местных обычаях и природе, а он меня о муже и альпинизме.

Затем Хаджибека сменил его брат Алибек, и разговор переключился на породы овец и заповедник.

Верхом мы вернулись прямо в конюшню. Честно говоря, Верхняя Теберда произвела на меня удручающее впечатление. Кучи грязи, навоза на улицах, на заборах тряпье. Чумазые дети, неопрятные старики. Вокруг много камня, но дороги грунтовые, разбитые. Есть совершенно разрушенные, но явно жилые мазанки, а есть и новые каменные дома со спутниковыми антеннами. Но даже рядом с новыми домами – грязь. Старый дед подошел к Арине поговорить. Поздравляем его с Днем Победы. Он все приговаривает: "Ой, молодец, девочка, ой, молодец!" Ариха горда собой неимоверно.
Ждем Хаджибека. Лицо у него такое, что я каждый раз переживаю, куда я ввязалась и зачем потащила за собой ребенка. Успокаивает то, что такое количество народа знает куда и с кем мы поехали, что с нами просто не может случиться ничего плохого.
Вернулись без приключений, вкусно пообедали в Золотом мустанге с хозяином.

Что делали остальные – не очень знаю. Кажется, катались на лыжах или ходили лазить.

Арина порадовала всех, влетев в столовую с криком: "Я каталась на беременном жеребенке!"

А вечером был праздник. Вывалили на стол все, что было. Открыли компоты из персиков и ананасов. Нарубали салатов. Но, как-то не было праздника пока. Мишаня принимал самое активное участие, но, не встретив поддержки молодежи, обиделся и ушел на улицу. Надо было что-то делать! И мы запели: "Мишка, Мишка, где твоя улыбка!" Простил, вернулся. Ура!
Передавали свечечку по кругу, каждый говорил что-то хорошее. Все, кроме Остапенко Леши. Он проехался по моей методике сбора пайка и по мне как по нач.проду. Это единственный человек, кто сказал что-то нехорошее на этом вечере. Если он с нами еще раз поедет, пусть сам тащит эту ответственность. Я не злопамятный человек, но я это ему припомню.
Пели песни, опять же по кругу переходила гитара.
Здорово и грустно.

10 мая, пятница.
День отъезда.

Сборы вещей. Господи, сколько же их у нас! Хорошо, что часть людей выносит свои шмотки на улицу и пакуется там. Иначе бы мы просто не собрались. Но находится некоторое количество предметов, которые я не видела неделю.
Зато, когда все собрали рюкзаки, стало очень просторно. Ксюха подметает пол – становится еще и чисто. Эх, раньше бы!

Воробьев подлизывается ко мне – хочет щей на обед. Приходится обещать, что к четырем будет обед.

Народ разбегается кто – куда. Ксюха, Андрей Гушанов, Дашка и Сашка идут лазить. Разряднички – кататься на лыжах. Я с Арихой – просто гуляю. Остальные гуляют кто – где, а в два часа идут есть хычины и шашлыки у Зули. Настроение какое-то странное. Луисага угощает девушек вином. Ариха сидит, дуется – хочет шашлыка, а у меня уже начался финансовый кризис.
Из-за обещанного Воробьеву обеда ухожу в лагерь. Там Оксана Остапенко уже начистила овощей. Приступаю к варке щей. Получается довольно большая кастрюля. А вот Вегета куда-то ушла. Странно.

Разбираю остатки продуктов и раздаю народу сухой паек. Каши, пюре, макароны. Все расходится. Спасателям остается только гречка и овощи.

Приходит все тот же автобус. А ребята еще не спустились вниз. Мы начинаем заносить вещи, все собрались. Лыжники пришли почти в шесть. Там сломался подъемник. Наскоро дособирали вещи, похлебали супа. Когда уже все были в автобусе, влетел Саня Воробьев с криком "Люди, а чьи это вещи?" сунул Ксюхе в руки какой-то пакет. Потом оказалось, что там мужские трусы, так и не нашедшие своего хозяина. Так что, мужики, если кто потерял трусы в Саниных вещах – обращайтесь к Ксюхе.
И опять наш толстенький автобус везет нас. Теперь вниз. В автобусе гораздо свободнее. Минус два человека и минус продукты. Горы вскоре кончаются, зато появляется цветущая сирень.

На вокзале полно людей с большими рюкзаками. До нашего поезда три часа. Ксюха встречает каких-то знакомых. Волков читает Гарри Поттера. А Арина засыпает на коленях у Люды.
Обратные билеты у нас в разные вагоны. У меня с Арихой две верхние боковые полки, но что-нибудь придумается.
Поезд стоит мало. Посланный на разведку Луисага ошибается и рядом с нами останавливается совсем не тот вагон. Спешим. Запихиваем вещи. Ух! Все нормально. Осталось только отыскать свои баулы и уложить Ариху спать. Она засыпает прямо на диванчике. Проводница пытается раскрутить меня на покупку пакетиков чая, отбиваюсь. Нижняя полка оказывается у Крылова, и мы с ним меняемся.
Часа через полтора в вагон заваливают водники. Здоровые мужики с не менее здоровыми рюкзаками. Почему-то сразу знакомлюсь с одним из них...

11 мая, суббота.
Поезд.

Опять долгий сон и еда. Из особых приключений можно отметить, что на Людку какой-то злодей ночью плюнул жвачкой, у нее лицо, волосы и спальник испачканы. Она скорее удивлена, чем рассержена. Рассержена она будет потом, когда выяснится, что это была не жвачка, а зубная паста, а злодейка – Машка.

Познакомились с интересными туристами из Лулумбария – Мансуром и Игнатом. С ними Семен, лицо которого мне знакомо. Хотя у него настолько классическая еврейская внешность, что он просто может быть на кого-то похож. Играем в Контакт. Остапенко загадывает такие слова из области физики, что никто не может отгадать. А Ариха загадывает слово Коньяк, которое от нее совсем не ожидали.
Под вечер поем песни с водниками. У них очень однообразный график – перцовка – гитара – сало – перцовка – сон – перцовка.

Ложимся спать – завтра Москва.

Еще в Домбае мы договорились не думать и не говорить о работе, сессии, курсовых и т.д. Но эти мысли все чаще лезут в голову, и становится совсем хреново.

12 мая, воскресенье.
Приезд.

Вот и все. Вокзал. Веселые лица встречающих. "Прибыл поезд №28 Кисловодск-Москва". Сборы МАИ весна 2002 закончены.