Главная / очерки / ...

Автор: Александр Чесноков, г. Москва

Победа 2004. Начало Мечты (часть 1)

22 августа 2004. Выход к ночевкам на леднике Звездочка.

После завтрака, заправив термоса чаем, мы вышли на подход к ночевкам под пик Победы. Ночевки находятся на леднике Звездочка под ледопадом. Все группы стараются пройти ледопад утром. Это быстрее и безопаснее. Быстрее потому, что при подходе первыми к провешанным на ледопаде веревкам тебя никто не будет тормозить. А если на этом участке пересекается несколько групп, то неизбежно возникновение "паровоза". С одной стороны, на ожидание уходит время, которое можно было бы потратить на набор высоты, а с другой стороны, нет никакого желания находиться дольше, чем это объективно нужно в царстве нависающих над головой глыб льда.

Перед выходом на Победу мы подробно расспросили Апи Гигани о всех тонкостях прохождения ледопада. Да, да, это тот самый Апи, "низколетящий самолет", грузин из Кутаиси. Именно он в этом году первым взошел на п. Победы и сводил туда своего клиента. Во время нашего первого акклиматизационного выхода на Хан-Тенгри Апи за один день поднялся на 5800, на следующий день поднялся на вершину и вернулся в пещеры на 5800. И уже на третий день утром он нас радостно приветствовал на ночевках на 5300, пробегая мимо нашей палатки, где мы еще только-только грели воду для завтрака. Так вот, по словам Апи, они начинали проходить ледопад на Победе около 4.30 утра. Состояние перил при этом было нормальное, перед ними никого не было, и они достаточно быстро прошли этот неприятный участок.

Еще в Москве, обсуждая наши планы выезда на Тянь-Шань, мы планировали, что вчетвером пойдем на Хан-Тенгри. Эти четверо - это Дмитрий Москалев, Бидзина Гуджабидзе, Слава Пашков и я, Александр Чесноков. Но, как говорится, по ходу пьесы возникли изменения. Так Слава Пашков после первого акклиматизационного выхода на Хан-Тенгри достаточно неожиданно уехал по делам в Москву. И мы с Димой даже не успели с ним пересечься перед его отъездом, так как вернулись в Базовый Лагерь (БЛ) спустя день после отъезда Славы. Что касается моих планов идти на Победу, то об этом я даже боялся говорить самому себе и в прогнозах был очень осторожен. Если честно, то в моем представлении пик Победы - это было что-то недоступное. В голове всплывали книжные штампы: "самый северный семитысячник...", "самый длинный гребень на высоте семь километров...". В общем самый, самый, самый... Я уже не говорю о различных трагических историях, которые были мною прочитаны в книгах, журналах, интернете и услашаны из уст непосредственных свидетелей таких событий. По правде говоря, я даже не мог себе представить, что когда-нибудь я буду размышлять о попытке восхождения на эту Гору. Я даже не пытался поставить себя рядом с такими незаурядными альпинистами, которые мечтали об этой горе и шли к ней, воплощая свою мечту. Вы только вслушайтесь в эти имена: Леонид Гутман, Виталий Абалаков, Михаил Хергиани... Это история нашей страны, история открытий, история восхождений. Но так получилось, что в этом году и меня посетила мысль о Победе. Часто бывает, что череда забот и каких-то неотложных дел не дают задуматься, оглядеться по сторонам. Так день за днем, в заботах, проходит жизнь. Иногда мы идем вместе с ней, а иногда она идет без нас, а мы лишь остаемся зрителями. Со временем кто-то мудреет, а кто-то просто тихо стареет. И хорошо, если вокруг тебя есть друзья, которые толкают тебя в бок и говорят: "Проснись!"

Вот так и я, внезапно проснувшись и стряхнув остатки сна, оказался на леднике Южный Иныльчек. Восхождение на Хан-Тенгри вдвоем с Дмитрием Москалевым придало мне сил и уверенности в себе. Еще в Москве я спросил у Димы, как бы он отнесся к тому, если при условии моего успешного восхождения на Хан-Тенгри у меня останутся силы и желание идти на Победу. Не будет ли он против моего участия в восхождении? Такие вопросы отнюдь не праздность. В горах навязываться и набиваться в напарники не принято. В горы ходят вместе только по доброй воле. Это и понятно. У всех разный темп, разный запас сил и выносливости, да и разные характеры, наконец. Собираясь с кем-либо на гору, ты должен отдавать себе отчет в том, что если по каким-либо причинам один из вас не сможет идти дальше вверх, то вниз придется спускаться всем вместе. Безусловно, Двое на горе - это больше чем Один, но и ответственности вдвое больше. Вот потому, услышав ответ Дмитрия, что он не только не против, а рад ходить в горы с друзьями, я испытал огромную радость и облегчение. Димин ответ окрылил меня, и мечта о Победе уже не казалась совсем несбыточной.

Во время подготовки в БЛ для выхода на Победу выяснилось, что Виталий из команды Миши Михайлова тоже собирается на Победу. Так что теперь мы пойдем на гору вчетвером: Дима, Бидзина, Виталий и я. Это хорошая новость и хороший расклад. Виталий уже много лет подряд работает с Мишей Михайловым в лагере на леднике Южный Иныльчек. С Мишей он совершил массу стенных восхождений. Среди них были и зимние стенные восхождения и даже стенные "восхождения выходного дня". Звучит конечно смешно, "восхождение выходного дня", но так оно и было, когда команда в пятницу после работы выезжала из Бишкека под стену пика Свободной Кореи (4740 м), два дня работала на стене, обрабатывая маршрут, ночуя под стеной или на стене на платформе, а вечером в воскресенье возвращалась обратно в Бишкек. Пик находится в ущелье Ала-Арча в 40 км от города. Перепад стены 800 метров, по северной стене проложено 7 шестёрок и 8 пятёрок. Так вот, с присоединением к нам Виталия, наша группа серьезно усиливалась. Так получилось, что из-за повседневных забот по обслуживанию лагеря на леднике, Виталий за эти годы так и не выбрался, чтобы сходить на Победу. В этом году ему пришлось поучаствовать в спасах (спасательные работы) на Победе. Там на спуске с Важи Пшавелы сорвался альпинист из Турции. Осматривая маршрут для поиска сорвавшегося восходителя, Виталий вместе со спасателями поднимался на п. Важи Пшавелы (6918 м). Поэтому маршрут подъема Виталий знал, и также он знал, где в этом году провешан проход через ледопад и даже оставил заброску в пещере на 5800. В отличии от Хан-Тенгри, где выкопано уже много пещер, на Победе в этом году вырыта только одна, но достаточно просторная пещера. Она служит приютом для всех восходителей. И каждая группа в ней оставляет что-нибудь из продуктов. В этой пещере от времени уже слегка прогнулась вниз часть свода и сквозь снежный потолок просвечивает дневной свет. Но все эти подробности мы увидим несколько позже... А сейчас мы вышли из лагеря Миши Михайлова, прошли по территории лагеря Славы Мирошкина и стали двигаться по морене в сторону лагеря Данилы Ивановича, который располагался на стрелке ледника Ю. Иныльчек и Звездочка.

В этот день не только наша группа вышла на подход, но и два Сергея из Киргизии. Они не планировали восхождение на Победу, а хотели подняться лишь на пик Важи Пшавелы, от которого на высоте 7000 м идет к п. Победы 4-х километровый гребень. Их планам не суждено было сбыться. Но, как оказалось впоследствии, изменение их планов помогло нам на спуске с горы. Два Сергея вышли на подход перед нами. Спустя некоторое время мы двинулись следом за ними. На полпути к лагерю Данилы Ивановича Бидзина вдруг вспомнил, что забыл в нашем БЛ свой фотоаппарат. Бидзина бросил рюкзак у тропы и чуть ли не бегом отправился обратно в лагерь. Фотоаппарат на горе - вещь важная. Как без него сделать фотографию на вершине с развернутыми флагами спонсоров ? :) Наш Дима перед выходом долго и задумчиво взвешивал на руке свой зеркальный килограммовый Canon и все таки взял его с собой. Так что фототехникой мы вооружены на все "100".

Ну вот и лагерь Данилы Ивановича. По сравнению с нашим первым визитом в этот лагерь в день заброски 4 августа сейчас он выглядел несколько пустынно, да и сам Данила Иванович улетел на вертолете вниз по делам на "Большую Землю". Что ж, не очень длинный сезон на Тянь-Шане, и он уже перевалил за экватор. Многие уже выполнили свои планы, реализовали амбиции и разъехались по домам. От вида лагеря повеяло грустью. Но перед нами стоит большая цель, и нам грустить некогда.

Виталий на "четвертой передаче" проходит через лагерь Данилы Ивановича и уходит левее на боковую морену ледника Звездочка. Мы с Димой попеременно переключаемся между "второй и третьей" передачами и постепенно отстаем от Виталия. Боковая морена вполне пригодна для подхода. Местами набита тропа, и кое-где встречаются турики. В среднем подход до ночевок под п. Победы занимает 4-6 часов. Я настроился на 6 часов работы и спешить не собирался. Идя по морене, вот уже в который раз глазами "ощупываю" Победу. Вот она вся перед тобой. Перевал Дикий (5200 м), влево уходит снежный склон, и где-то там на нем на 5800 должна быть пещера. Выше снежного склона начинается первый мраморный или скальный пояс. За ним опять снежный склон, на котором на 6100 должны быть площадки для ночевки. Затем второй скальный пояс, а потом и третий, за которым начинается подъем на Важу Пшавелу (6918 м). А вот и он, длинный-длинный гребень, идущий от Важи Пшавелы влево к массиву Победы. Просматривая гору вновь и вновь, пытаюсь мысленно представить, как все это выглядит реально на самом деле, а не с расстояния нескольких километров.

Так, глазея по сторонам и размышляя о наших планах, мы и бредем по морене. Впереди видны Сереги. Они уже почти дошли до места, где нужно переходить с боковой морены на ледник, чтобы уже дальше по леднику двигаться к ночевкам. Виталий уже почти догнал Серег, а нас с Димой сзади догоняет Бидзина. Через некоторое время мы все вместе собираемся у края морены перед переходом на ледник. Перекусываем, пьем чай. Сереги к своему выходу подошли очень обстоятельно. И сырочек порезали и колбаску... Пока отдыхали, я занялся ремонтом своих (а точнее взятых у Димы :)) высотных ботинок One Sport. Эта была одна из Диминых предыдущих пар ботинок, которую он мне дал на этот выезд. Как оказалось впоследствии, эти ботинки выдержали все испытания и морозом и рельефом. Вот только сейчас один из них запросил "каши". Еще в БЛ я пытался приклеить носок подошвы клеем "Момент". Похоже, что клей был уроженцем из Китая и подозрительно напоминал обычный резиновый клей. Моя попытка не увенчалась успехом несмотря на обезжиривание подошвы с помощью бензина и зачистку поверхности шкуркой. На счастье я взял с собой пять саморезов из БЛ, которые помог мне найти Виталий в своем инструментальном хозяйстве. И вот сейчас, с поистинне животным наслаждением, я вкрутил все пять саморезов в подошву, как говорится, по самые не балуйся... :)

Посидели, поели. Сереги засобирались и вышли вперед. За ними стартовали Виталий и Бидзина. Я доковырялся с шурупами, подождал Диму, и мы замкнули наш караван. Поначалу путь по леднику представлял череду ледовых увалов, присыпанных местами камнями. Рельеф вполне пригодный для ходьбы и не слишком утомительный. Идешь себе не спеша, как верблюд по барханам, вверх, вниз, вверх, вниз... Интересно издалека наблюдать за Виталием и Бидзиной. Они конечно же опять врубили по "четвертой передаче" и удалялись от нас с Димой, то исчезая между увалами ледника, то показываясь на вершине очередной ледовой волны. В какой то момент я вдруг обратил внимание, что в очередной раз на гребне увала показалась только одна фигура. Вторая фигура так и не "вынурныла" из ледового моря... Судя по размерам "всплывшей" фигуры - это был Виталий. А куда же делся Бидзина? Минут через пятнадцать мы подошли к ручью, текущему по ледовому ложу. Один берег ручья пологий, а противоположный - крутой ледовый склон. На нашем пологом берегу сидел в одних носках Бидзина. Рядом на лыжных палках он развесил для просушки свои штаны. Как оказалось, прыгая через ручей в своих далеко не новых Кофлаках со стертой и скользкой подошвой, Бидзина соскользнул с крутого ледового бережка и ухнул в ручей. Ну и конечно промочил ботинки и штаны. Бидзина, закончив с просушкой одежды, присоединился к нам, и дальше мы пошли уже втроем.

Путь по леднику постепенно перестал быть удобным для движения. Увалы уже не были покрыты камнями, а стали просто ледяными. Между ними появились трещины, ледовые ручьи и даже целые озера. Теперь, чтобы продвинуться вперед по курсу на 100 метров, приходилось петлять между ручьями и озерами и закладывать по ледовым буеракам немыслимые серпантины длиною метров по 300.

Прямо по курсу на очередном увале показалась фигура сидящего человека. На Виталия издалека не похож. Если это Серега, то почему один? От вида неподвижно сидящего на леднике человека становится как-то не по себе. Подходим ближе. Ба, да это Слава Мирошкин ! Что же он тут делает? Мы приветствуем друг друга и спрашиваем Славу:

    -     Ты что тут сидишь? Все нормально?
    -     Да вот отдыхаю и клиентов выгуливаю, и он махнул рукой в сторону Победы.

Следим за рукой и видим как человек пятнадцать идет нам навстречу.

    -     Я вот как раз для вас тропу почти до ночевок протоптал с их помощью... :)

Как приятно на леднике встретить хорошего человека, да еще узнать, что есть уже набитая тропа. Теперь уже не придется хаотично бродить по леднику и тыкаться между увалами, теперь можно идти "осмысленно" по уже проложенному пути.

Так двигаясь по леднику вверх, мы постепенно пересекли его слева направо. И уже незадолго до ночевок вышли на набитую в снегу тропу, на которой время от времени попадались вешки. Примерно к 18.00 мы подошли к ночевкам, где на закрытом леднике на ровной снежной площадке уже стояла палатка двух Сергеев. От БЛ до ночевок мы двигались около 6 часов. Ледник в районе ночевок напоминал плитку шоколада, присыпанную снегом, где роль границ между дольками шоколада выполняли ледовые трещины. Размер каждой дольки был примерно 20 на 30 метров. Смешно, но это как раз составляет 6 соток - стандартный размер дачного участка в советские доперестроечные времена...

Мы поставили свою палатку рядом с палаткой Серег. В эту ночь Сереги гостеприимно приютили в своей палатке нашего Виталика, а мы с Димой и Бидзиной ночевали втроем. Если честно, то я с трудом смог представить куда в эту палатку можно положить четвертого взрослого мужика. Было не понятно, как во время примерки этой палатки в БЛ мы поместились в ней вчетвером...

Около 9 вечера, когда мы уже лежали в спальниках после ужина и чая в предвкушении сладких снов, на улице раздались шаги, и чей-то голос спросил:

    -     Эй, мужики, у вас тут есть местечко для палатки?

Оказалось, что сюда на ночевки подошел Андрей из Новосибирска (или, как теперь говорят, из Новосиба), который жил в лагере у Славы Мирошкина. До этого я его видел пару раз и близко знаком с ним не был. Выяснилось, что Андрей тоже собирался на Победу, но не найдя себе компанию, пошел один со своей палаткой, бензиновой кухней и продуктами. Так нас стало семеро на леднике. Но то, что на Победу мы пойдем теперь впятером, в тот вечер мы еще не знали.

23 августа 2004. Выход к ночевкам на 4800.

Проснуться рано и быть на ледопаде в 4.30 утра, как это сделал Апи Гигани, нам не удалось. Во время утренней связи в 6.30 мы еще были в лагере, и Миша Михайлов нам настоятельно рекомендовал не засиживаться, а по холодку проходить ледопад. Около 7.30 мы вышли из лагеря, связавшись вчетвером одной веревкой. Путь вперед лежал по закрытому леднику. Вечерний гость Андрей вышел вслед за нами. На наше предложение вщелкнуться в нашу веревку он ответил отказом, и мы двинулись вперед несколько странной процессией: впереди связка из четырех человек, а сзади Андрей как бы сам по себе. Примерно через 1 час мы были под ледопадом. Но к нашему удивлению и разочарованию мы обнаружили, что на ледопаде уже работает двойка. Откуда они появились на ледопаде? Где они ночевали? Я полагал, что на ледопаде мы будем одни и пройдем его без задержек. Но делать нечего, приходится ждать, когда освободятся перильные веревки. По старому лавинному выносу мы набрали метров 60 высоты и расположились правее ледопада, чуть в стороне под защитой скал. Сбросив рюкзаки, уселись поудобнее и стали наблюдать за работой связки. Первый в связке достаточно быстро прошел первую веревку перил. Заняло это около 30 минут. Первому было трудно идти, так как за ночь веревка местами вмерзла в лед, и ее приходилось отдирать и вырубать изо льда. Мы продолжали наблюдать из-за своего укрытия под скалой, греясь на солнышке, терпеливо ожидая своей очереди. Андрей из Новосиба не выдержал пустого ожидания и пошел к ледопаду к началу перил с тем, чтобы как-то ускорить работу этой связки. Время, увы, работало против нас. Солнце поднималось все выше и выше и начинало нагревать скалы и лед. А какие "товарные поезда" из снега и льда проносятся здесь вниз с ледопада было видно по глубокому желобу в снежном склоне между нашей скалой и ледопадом.

Ну вот, наконец, подбадриваемый снизу криками нашего Андрея, второй из связки начал движение по перилам вверх. Из четырех веревок перил, провешанных на ледопаде, начало первой веревки было самым трудным и неприятным. Если подниматься по перилам прямо вверх "в лоб", то пришлось бы преодолевать нависающую ледовую стенку. Она нависала так сильно, что на скальной полке в нише за свисающими с края ледовой стенки огромными сосульками при желании можно было бы поставить палатку. А вот если эту нависающую стенку идти не в лоб, а обходить правее, где она просто вертикальна, то появляется большая вероятность того, что при срыве со стенки маятником улетаешь под нависающую часть. Что собственно и произошло со вторым в связке... Маятником его забросило под нависающую стенку. Он пытался двигаться вверх по вертикальным перилам. Но наличие у него лишь одного жумара и тяжелого рюкзака мешали ему хоть сколько-нибудь продвинуться вверх. Борьба на перилах продолжалась 20-30 минут, и все это время Андрей бегал под ним и с легким матерком давал ему советы. Затем он уговорил (я бы даже сказал практически заставил) этого парня сбросить вниз свой рюкзак, чтобы хоть как-то он смог попытаться продвинуться по перилам. Рюкзак был сброшен и с грохотом покатился по снежному желобу. Виталий и я подошли ближе к началу перил. Первый из связки стал спускаться ко второму, а через некоторое время и второй благополучно спустился и освободил перила. Он долго извинялся перед нами за задержку. Как оказалось, это были два туриста то ли из Калининграда, то ли из Москвы. Здесь на леднике они жили сами по себе, не привязываясь ни к какому из лагерей, и ходили сами по себе. Это была их первая попытка восхождения на 5Б.

Меж тем время близилось к 10 утра, и пора было уже нам приниматься за прохождение ледопада. Первым пошел по перилам Андрей. Он очень кстати вкрутил на первой веревке промежуточный ледобур. Теперь уже можно было не опасаться маятника, отбрасывающего под нависание. Следом полез Виталий, за ним я. И я чуть было не наступил на те же грабли, что и наши предшественники, едва не застряв на промежуточном ледобуре. Я слишком рьяно продвинул жумар вперед, он вошел в карабин на ледобуре и уперся. Чтобы снять жумар с веревки для закрепления его выше промежуточного крюка, необходимо продвинуть жумар хоть немного по веревке вверх. Но именно этого я и не мог сделать, так как мешал карабин, в который и уперся мой жумар. В общем засада... При наличии второго жумара проблема конечно же упрощалась. Но, увы, второго жумара на мне не было. Встав на самостраховку в промежуточный крюк, я попытался разгрузить перила и освободить жумар. Опять не удалось. И только когда я сложил перильную веревку ниже себя петлей и встал в петлю ногой, я смог разгрузить жумар и снять его с перил. Одев жумар на перила выше крюка, я наконец двинулся дальше, перестав болтаться как сарделька или последний чайник на перилах в окружении "Снежных Барсов" :) Ну вот, позади первая веревка, за мной подходит к перилам Дмитрий. А меня ждет вторая перильная веревка. Она уходит просто вертикально вверх. Хорошо, что без нависания. На второй веревке пришлось слегка покряхтеть и несколько раз отдыхать, восстанавливая дыхание. Третья веревка была гораздо проще, а после прохождения четвертой, я вылез на горизонтальную снежную полку. По ней, между двумя ледовыми сераками, я вышел на ровное плато и понял, что часть подъема, которая вызывала тревогу и сомнения уже позади. Кстати, находясь еще под ледопадом я заметил внизу на леднике две фигуры. Это были два Сергея. Посмотрели они на наши акробатические этюды, посмотрели на часы и приняли решение отложить прохождение ледопада на следующий день, чтобы сделать это в раннее и безопасное время.

Выйдя на плато, обнаруживаю там Виталия и Андрея, греющихся на солнышке. Виталий уже где-то выкопал алюминиевый анкер. Это большой уголок длиной сантиметров 70 с петлей на конце. Другими словами - это снежный якорь. Его можно использовать как точку страховки на снегу. Это удобно особенно для организации страховки при спуске по снежному склону. Кроме анкера Виталий по пути собрал несколько ненужных старых бамбуковых вешек, чтобы использовать их для маркировки трещин на нашем пути. Анкер и вешки Виталий засунул под боковую шнуровку на своем рюкзаке. А вот веревку, оставленную незадачливой двойкой на ледопаде, Виталий аккуратно смаркировал и прикопал в трещине. Забегая вперед скажу, что все находки Виталия нам очень пригодились. Вешками мы прометили трещины при подъеме вверх, а анкер был незаменим для страховки при спуске по снежному склону. Трофейная веревка нас просто выручила при спуске на ледопаде в последний день. Но об этом чуть позже...

Поджидая на плато Диму и Бидзину, решили перекусить. Я достал сухофрукты, Андрей бензиновую горелку и кастрюлю для чая. Достаточно быстро на плато показался Дима, а вскоре и Бидзина присоединился к нам. Наскоро перекусив, двинулись по плато вверх к перевалу Дикий. От запланированного графика мы безнадежно отставали. По плану в этот день мы должны были подняться на пер. Дикий (5200 м) и дойти до пещеры на 5800. Сейчас уже было около 2 часов, а мы только-только прошли ледопад.

Путь вверх шел по старой снежной тропе, похожей на кривую петляющую канаву. Вот по ней мы и двинулись вверх. Основная часть трещин была открыта, и мы решили идти по тропе не связываясь. А зря. Шедший впереди Бидзина вдруг резко провалился в снег по грудь, едва задержавшись на локтях. Виталий, шедший вторым, сбросил рюкзак и аккуратно приблизившись, перепрыгнул трещину. Затем, нагнувшись с другой стороны трещины, вытащил Бидзину. Вот тебе и на... Не желая дальше испытывать судьбу, мы достали веревку и связались. Проходя мимо дырки в снегу, куда провалился и застрял Бидзина, я пытался заставить себя думать только о хорошем. Как потом рассказал Бидзина, провалившись и повиснув над трещиной на локтях, он согнул ноги и вытянул их вперед. Но не смог достать до края трещины ногами. Тогда он попытался дотянуться ногами до стенки трещины сзади. Но тоже безуспешно. Вот тут он тихо позвал Виталика...

Теперь впереди дорогу тропил Виталий. Тропа тропой, но идя по ней, проваливаешься то по колено, то по щиколотку. Я шел средним в нашей связке. И иногда, ступая чуть в стороне от следов Виталия и Бидзины, мне удавалось не проваливаться так же как они по колено. Правда шедшему за мной Диме, мои следы ничуть не помогали. Он проваливался по колено по любым следам :). В районе 5 часов мы подошли к ночевкам на плато прямо под перевалом Дикий. Димины часы с альтиметром показали высоту 4800. Да, как то не очень... Пахали целый день, а набрали не то чтобы много. Но других вариантов нет. Решили ночевать здесь. Пока ставили палатки, Виталий отрыл в снегу вход в небольшую потайную пещерку. И так не спеша, по хозяйски начал выуживать оттуда полупустые газовые баллоны и всевозможные продукты, оставленные предыдущими восходителями в заброске. Были тут и сухофрукты, и сублимрованные соки, и фруктовые желе, и даже энергетические витаминные таблетки. Аппетит у нас был. Газа у нас было достаточно (как в тот момент наивно полагали мы). Поэтому мы принялись за дегустацию всей этой экзотики. Что-то из найденного взяли с собой наверх, а часть прикопали в этой же пещере.

24 августа 2004. Выход к ночевкам на 6100.

В этот день был ранний подъем. И уже около 8 утра Бидзина первым вышел с ночевок тропить подъем на пер. Дикий (5200 м). Я чувствовал себя вполне бодро и вышел вторым вслед за Бидзиной. Через некоторое время я уже был третьим :), так как меня догнал и обошел Виталий. Разглядывая фигуру Виталия, этого идущего впереди меня "лося", я предположил, что наверняка у Виталия закрыт как минимум КМС или по легкой атлетике или по лыжным гонкам. И я оказался прав. Сравнивая свое самочувствие в это утро с моими ощущениями во время первого акклиматизацтонного выхода на Хан-Тенгри, я чувствовал себя просто суперменом. Правда по сравнению с Бидзиной и Виталием приставка "супер" по отношению ко мне как-то тускнела и исчезала :)

По плотному утреннему снегу мы достаточно быстро поднялись на пер. Дикий (5200 м). И, немного отдохнув на рюкзаках, двинулись по гребню вверх к пещере. На гребне нам пришлось обогнуть несколько мощных ледовых разломов глубиною в несколько этажей. Путь прохода между трещинами можно было проследить по едва заметной старой тропе. Постепенно гребень расширялся, становился круче и, наконец, превратился по сути в снежный склон. Началась тропежка. Два "лося" Бидзина и Виталий конечно же впереди. 50 шагов Виталий, 50 шагов Бидзина, 20 шагов Андрей, 20 шагов я. И так по кругу. Конечно же эти цифры 50-50-20-20 весьма условные. Эти цифры лишь некий показатель опыта, здоровья и подготовленности. В какой-то момент я выпал из этой карусели по тропежке и пропустил свой ход. Потом ненадолго вернулся перед тем, как окончательно выбыть из игры. Сил осталось лишь на то, чтобы просто дойти до пещеры. Ура! Наконец пещера! Мы на 5800! А время меж тем уже около 14 часов. Залезаем в пещеру. Делаем перекус, готовим чай. Виталий в пещере чувствует себя как запасливый хозяин и достает из снежных ниш свою заброску. Он уже был в пещере во время спас работ и оставил здесь кое-что из своих вещей.

Около 15 часов мы покидаем пещеру. Впереди первый скальный или мраморный пояс. По описанию Дмитрия Комарова 2003 года, прочитанному мною в интернете перед выездом на Тянь-Шань, я помнил, что именно при прохождении первого пояса тогда, в 2003 году, здесь сорвался и улетел вниз на ледник англичанин. Но в момент подхода к скальному поясу я не вспоминал этот случай. Все внимание было поглащено задачей прохождения этого участка и выходом к следующим ночевкам. Постепенно солнце спряталось за дымкой, поднялся вечерний ветерок, закружилась поземка. А впереди были скалы, перильная веревка и туманная перспектива о ночевках на 6100. Сколько точно по времени мы шли до ночевок - 3 часа, 4 часа или больше, сейчас я уже не могу достоверно восстановить. Запомнилось мне одно, что в такую "бодрящую" погоду по таким стенам и таким перилам я раньше еще не ходил. Не то чтобы со стены сдувал ураганный ветер, и был тридцатиградусный мороз. Нет, просто было ощущение полного экстрима и некой нереальности происходящего. И не было однозначного чувства, что я - это я. Что это именно я на ветру в вихрях снега лезу по бесконечным перилам вверх. Было ощущение, будто я наблюдаю за собой как бы со стороны. Ощущение разделения сознания и движущегося в вечерних сумерках тела.

Моей радости не было границ, когда я увидел Виталия и Бидзину, стоящих около старых площадок. Все! Дошли! Мы выровняли площадки под две палатки. Ветер еще больше усилился. В момент постановки палатки Виталия, вдруг "бздынь", ломается стойка. Вот блин! Дима Москалев на ветру достает из своих заначек заветный американский скотч и накладывает круговой бандаж на стойку. Ставим палатку снова, нагружаем стойку, отлично, все держится. Это стойка с бандажом прошла с нами всю Победу и больше нас ни разу не подводила. Мы забились по палаткам, укрылись от ветра. Разобрались с вещами и приступили к приготовлению ужина и чая. Вечерний моцион на таком ветру хочется сократить до минимального времени. Периодически мы развязывали небольшой специальный тубус в нашей палатке, видимо сделанный для зачерпывания через него снега снаружи для приготовления еды. Через этот тубус мы передавали в соседнюю палатку Андрею и Виталию то кашу, то сухари, то чай, так как готовили в нашей палатке, а есть в одной палатке впятером было тесно. Это мы уже проверяли.

На ночевках я обратил внимание на одну особенность Бидзины, которая видимо приобретается только с опытом восхождений. Бидзина необычайно быстро обустраивался в палатке. Как-то ловко и незаметно все его необходимые вещи оказывались у него под рукой. И теплые штаны, и спальник, и молитвенник, и его видавшая виды записная книжка с надписью "Мария" на корешке. Бидзина каждый вечер молился в палатке. А завершив молитву, что-то записывал в свою книжечку. Как я узнал из наших долгих вечерних разговоров в палатке на Победе, Бидзина у себя дома в Тбилиси пишет книги про альпинизм и уже опубликовал несколько статей в спортивных журналах. Дима Москалев знает Бидзину уже очень давно, еще со времени своего первого выезда в Гималаи на Лходзе в 2000 году. В тот год, поднимаясь вверх по леднику Кхумбо, Дима и Юра Сойфер встретились со спускающимися вниз Бидзиной и Апи Гигани. Как рассказывал Дима, в облике Бидзины и Апи было что-то свое, родное, и Дима поздоровался с ними по русски. Бидзина ничего не ответил, сбросил рюкзак, достал фотокамеру, лег на снег и сделал снимок Димы и Юры на фоне ледопада Кхумбо. А потом весело ответил: "Привет!" А после этой встречи был и еще один совместный выезд Димы и Бидзины в 2003 году на Эверест в команде Александра Абрамова. Это был год 50-тилетия первого восхождения на Эверест. В тот год Бидзина уже во второй раз взошел на Эверест, теперь уже с севера. И вот теперь и мне довелось идти вместе с таким человеком на Победу и лежать вместе в одной палатке на 6100. :) А Бидзина взахлеб рассказывал нам с Димой, какими грузинскими блюдами он нас будет угощать, когда осенью мы приедем к нему в гости в Тбилиси. Под ласкающие слух и желудок слова: хачипури, сациви, хмели-сунели, ткемали, а также ахашени и кинзмараули я сладко заснул в нашем хрупком и таком маленьком доме на плече такой огромной Горы...