Главная / очерки / ...

Пик Корженевской 2007

Автор: Ксения Иконникова

Долгожданное лето. Лето 2007-го года. Выезд на Памир команды Альпклуба МАИ. Ударная группа под руководством Михаила Волкова поставила целью южную стену пика Коммунизма.

А мы – группа поддержки - идем на пик Корженевской. Нас трое: Воробьев Александр - самый опытный в плане высотных восхождений участник команды, Березовский Денис (ниже временами именуемый фюрером) - спортсмен, тоже имеющий высотный опыт, и я, Иконникова Ксения - не имеющая значительного высотного опыта, но одолеваемая безумным желанием его приобрести…

   

Позади - перелет Москва-Душанбе, таможни, 10-часовая тряска по пыльным азиатским дорогам в направлении поселка Джиргиталь, 40-градусная жара. Вертолет, полчаса страха, глубокое чувство благодарности давно отработавшей свое машине по приземлении на поляне Москвина, акклиматизационные выходы, подарившие полный набор ощущений горной болезни, от и до… Через все это и многое другое мы прошли, и наконец готовы к самому главному. Я, конечно, волнуюсь, но твердо убеждена, что цели надо ставить достойные, и, периодически напоминая себе об этом, заглушаю голос здравого смысла, иду на семитысячник…

День семнадцатый

Погода хорошая, но над Коммунизмом висит пелена, впрочем, как обычно. Утренние сборы, как всегда, бесстыдно растягиваются во времени, 10-часовой выход задерживается на 1.40. Выходим из лагеря, Саня, я и Ден, переходим ледник Москвина, не теряя вешки, получается быстро и без героических прыжков через бездну (в прошлый раз потеряли «тропу» и пришлось прыгать через трещину, почти как в фильме «Вертикальный предел»). Вот и начало. Подъем мне почему-то дается тяжело, труднее, чем в прошлый раз. За 5 часов доходим до 5100. По дороге встречаем казахов, они не взошли, а мы так на них надеялись. Они здоровущие, прикольные парни, у них все должно было получиться. Протропили до 6900, дошли до скальной части последнего отрезка. Времени было уже час, и они повернули обратно. Шли с 6400, как все нормальные люди. Сказали, отдохнут пару дней и снова пойдут. Эх, как-то там, на 6400? Может быть все занесло снегом… А может и нет! Но по-любому ничего не провешено, т.к. в этом сезоне еще никто там не был.

Встретили и зеленоградцев, они лоси, прибыли с Фанcких гор, сбегали, тут же сделали заброску на 5100, в итоге мы ночуем в их большой палатке. Ну очень мило с их стороны. Сегодня же на гору вышел Герасимов (самый главный человек в лагере). Он ночует на 5300, но, думаю, мы скоро его догоним. Первый опыт работы со спутниковым телефоном прошел удачно. Вечер отличный: тихий, теплый. Поели, с комфортом улеглись. Спать. Спали крепко.

День восемнадцатый

Выспались, вышли, оставив гостеприимную палатку целой и невредимой. Спасибо Зелику. На 5300, на дальнем конце ночевок по-прежнему сидит поляк Войтек. Одичал, наверное. Поздоровались, попрощались. По пути наверх встретили двух русских, колоритную пару испанцев, и, наконец, мечту всех мужчин лагеря – мастерку спорта. Это такая замечательная симпатичная полячка, которая постоянно смеется, но очень сильная спортсменка. Вообще вся команда у них колоритная, красивые, в красном и в нашивках. Мужики распустили хвосты, договорились о ночевке в мастерской палатке на 5800. Это хорошо! Это позволило бросить нашу палатку на 5300, таким образом облегчить груз на несколько кг. Доковыляв до ночевок я обнаружила там готовящих чай своих, самого Герасимова с одним из гидов, с Андрюхой, и еще незнакомого мужчину! Сидим, отдыхаем. Мимо прошла измочаленная связка. Видно, что очень им плохо. Это уже серьезно - 3-е число, а никто так и не дошел до вершины. Многие уже переночевали на 6400, дальше длинный гребень. Его не осилил пока никто, кроме казахов.

Сидим на 5800. Тут просто потрясающе… 6 человек, эта безумная полочка шириной 3 метра под нависающей скалой, над склоном, уводящим взгляд куда-то необозримо вниз, к 5400, а то и к 5100. Солнце, тишина, из палатки гидов льется музыка, подборка которой приятно поразила меня еще в Джиргитале. Безумной красоты виды на массив пика Коммунизма, пики Москва, Абалакова, Ленинград, Кирова. Видно то самое, знаменитое памирское фирновое плато, про которое пел Визбор. Внизу черными змеями извиваются ледники Москвина, Фортамбек, Вальтера. Небо чистое, пригревает солнце. Легкие облака плывут по небу, потом цепляются за самые привлекательные вершины и висят, скрывая их от моих глаз… Странное чувство охватывает при взгляде на эти горы: еще несколько десятков лет назад на эти поразительной красоты пики поднимались люди. Потом популярность района упала… не думали они наверное, что их записки десятилетиями будут ожидать смены.

Вот вырисовывается красивым силуэтом пик Ленинград. 1957 год. Команда, конечно же, города Ленинград штурмует вершину высотой 6507 метров. Полвека назад - тогда за их успехами напряженно следило все альпинистское сообщество нашей тогда совсем большой страны. Начальник экспедиции – сам К. Кузьмин. Старт с ледника Беляева, из-под южной стены пика Коммунизма, боевой подъем на пик Куйбышева, выход на плато, и, наконец, вершина. В честь 250-летия славного города.

Да, что и говорить, в 60-70-е гг., в первенствах по альпинизму высотного класса и класса траверсов то и дело звучали названия этих вершин: это поразительно, по развернувшейся передо мной панораме можно прочитать историю золотых лет, не побоюсь этих слов, советского альпинизма.

1956 год - второе место берут грузины за восхождение на пик Москва по западному гребню, в 1957 году первое, конечно, место - «Буревестник» под руководством К. Кузьмина за пик Коммунизма, 1958 год - 1-е место получает команда из Узбекистана за восточное ребро пика Коммунизма. 1959 год – снова Кузьмин, 2-е место в классе траверсов за траверс вершин пик Ленинград – пик Абалакова, высотный класс в том году полностью разобрал Северо-западный Памир: пик Ахмади Дониша, пик Коммунизма по к/ф с ледника Беляева и по восточному гребню. Этот список продолжается, здесь совершали прекрасные восхождения легендарные команды «Буревестник», «Спартак», сборная команда ВЦСПС, великолепные грузины с М. Хергиани и без него. Меня переполняют чувства… не хочется говорить, думать, просто сижу и смотрю, пытаясь как можно более точно запечатлеть в памяти все это…

Шесть часов вечера, и поднимается легкий ветерок, солнце греет все слабее и слабее. На горелке чай, вечерняя связь. Говорят, завтра на вершину собирается Литва, двое питерцев с Димой, кто-то из гидов. Вниз пойдет некий мужчина Павел, который на маршруте кормит девушек красной икрой. Но я тоже не жалуюсь - Андрей подкармливает всякими вкусностями, особенный восторг у меня вызвали яблоки. Даже в базовом лагере фрукты - роскошь, а здесь, в снегах… сказочно.

Совершенно замечательные ночевки. Перевожу взгляд на нависающий над нами карниз, вспоминаю, за ним почти вертикальная стена, как я успела посмотреть во время подъема. Вот это да, и порода осыпающаяся… брр. Но захватывающе. Да, порода осыпается и сама по себе, сверху периодически падает что-то, но мимо. Кстати где-то здесь проходит один из маршрутов на Корженеву, да, прям по этой осыпающейся гадости. Да, Корженева… мы идем маршрут Цетлина, по южному ребру, а их еще немало: маршрут Романова, Дангадзе, Буданова, Божукова, и другие… Впервые пик был покорен в 1953 году А. Угаровым. Продолжаю приставать к Герасимову, узнаю забавную вещь: прямо под нами, оказывается, огромная полость. Как мне объяснили, стена нагревается, тепло как-то уходит вниз и растапливает снег там, под ночевками. В одном месте, прямо на тропе, дыра, в нее я заглянула и увидела темноту. Да, так все и есть: сверху падает, вниз можно упасть самому, путь в туалет настолько бодрит дух, что его решили провесить перилами… но все равно, здесь супер! Шесть, с заходом солнца отбой, так как очень уж холодно становится. Чтобы уместиться в палатке поляков, выкладываем из нее вещи поляков. Только тогда в Marabut Tengri мы кое-как умещаемся втроем.

День, медленно идем траверс к 6100. Я поскальзываюсь, страшно… взрывает сознание мысль «ВСЕ», ибо к перилам я почему то оказалась не пристегнута; успеваю еще подумать «как глупо…», лечу вниз набирая скорость, и тут же выныриваю из сна - это только сон… Глубокая ночь, в тишине слышен далекий гул то ли лавины, то ли ледового обвала… Или это горы переговариваются между собой?.. Не успеваю додумать мысль – снова проваливаюсь в сон. Больше в эту ночь не просыпаюсь.

День девятнадцатый

5800 – освоенная высота. Просыпаюсь отдохнувшей и бодрой. Ну не то чтобы совсем просыпаюсь – мы с Саней были разбужены фюрером Березовским. В 7 утра! Пока выбирались из спальников, одевались в этой мега тесной для троих палатке, прошло черт знает сколько времени. Вылез Ден, выползла и я, а Саня остался хозяйничать. Конденсат в палатке вполне приличный – целые ледовые пластины осыпаются на нас, потом начинает капать. Надеюсь, спальник не намокнет, говорят на 6400 холодно! Легко-легко позавтракав, выходим. Герасимов с Андреем уже убежали наверх, мистер «Килиманджаро» ушел вниз. Итак, путь с 5800 на 6100 к Мармоту Машача, потом на 6400, на постой к полякам. Идти сильно легче, чем в первый раз, на аклиматизационном выходе, когда мы дошли до 6100. По правде сказать, в тот раз было просто ужасно, да, и хуже приходилось не от высоты, на которой я была первый раз в жизни, а от того, как адски пекло солнце. 100% ультрафиолета и сжигающие меня, кажется даже через одежду, лучи. Ничего не могла поделать с собой, снимала шапочку и засовывала голову в снег – остывала, и становилось намного лучше. Ну да что там, сейчас отлично идется. Доходим до 6100 меньше чем за 2 часа. Встречаем спускающийся народ – тех, кто попытался вчера штурмовать вершину. Питерцы не дошли совсем чуть-чуть. Жаль… Гиды с клиентом, тоже вниз, они с 6100. Ну а мы, до 6100 добравшись, не удержались и плотно позавтракали (или как это… ланч?). Сморил сон. И вот, мужики спят, а я пишу дневник, наслаждаясь чувством сытости и прекрасными видами… Сейчас проснутся - и пойдем на 6400, в самый что ни на есть штурмовой лагерь. Там должны быть Герасимов с Андреем, а также прибалты и гиды-МЧСовцы, которые, может быть, наконец, взошли. Да, литовцы должны были - погода вроде хорошая, ветер слабый, а они приехали после Ленина. Ах, вот они, будни. Мужчины проснулись, что-то бормочут про прибалтку какую-то, Березовский разглядывает себя в зеркало, мажет губы помадой, не настолько перламутровой, конечно, как у Волкова, Волков все же главнее. Саня отказался от зеркала, рассудительно заявив, что ничего утешительного там не увидит. Да!

Путь с 6100 на 6400 идет по приятному широкому гребню, крутые участки скал провешены перилами. Тут мы еще не были. Идти, конечно, не 30 мин., как сказали гиды, но за 1.15 мы дошли. Андрей встретил чаем каркадэ… по ощущениям – я попробовала напиток богов. Ночевки 6400 гораздо более приятные, чем 6100: можно ходить в туалет, не прощаясь каждый раз с жизнью, можно гулять, поставить кучу палаток, играть в футбол.

Виды, как обычно, завораживают… Полностью виден длинный гребень, который мы попытаемся завтра осилить, и, собственно, сама вершина. В другую сторону – почти полностью открывается поражающее размерами памирское фирновое плато. Мы выше пика Пьера Кубертена, выше пика Четырех… мы просто выше. Погода ясная, солнце вовсю светит, но высота сказывается - пуховку снимать не хочется совсем. Стоят всего 4 палатки: гидов, прибалтов, польская, в которой поселились мы, и еще - не знаю чья. Сегодня важный день! Впервые в этом сезоне совершено восхождение на пик Корженевской! Герои – двое прибалтов и двое гидов. Спустились они в районе половины пятого, усталые, но жутко довольные, требовали пива и не требовали… ничего больше не требовали. Вышли они в 7-8, в 14.30 были на вершине, спуск 2 часа. Итого 8 часов – такие вот сухие факты. Сказали, что с погодой ну очень повезло, ветер немного был, но не страшный, а вообще ЗВЕНЕЛО. Ну, теперь путь к вершине протоптан, дело за нами и за погодой. Высота… Чувствую себя хорошо, боясь думать о завтрашнем дне, тешу себя мыслью, что я аж на километр выше Эльбруса. Все спустившиеся с вершины остаются ночевать на 6400, совсем устали. Андрей снова угостил меня яблоком, это просто нереально – здесь, среди снега, льда и ветров. Жую, пишу, хорошо мне. Начинает пахнуть ужином – американской едой из пакетиков, иногда вполне сносной, и Роллтоном, но кушать не зовут. Начинаю бояться завтрашнего дня; вроде все в порядке, но сама мысль о том, что мы на семитысячнике… И вершина, вот она, красавица, вроде совсем близко – но нет, лучше не думать об этом, пойду перепроверю снарягу. В палатке нехорошо как-то кашляет прибалт – гиды говорят, это высотный кашель, по большому счету ерунда, дело обычное – ну-ну. Тьфу, а легкие так на снегу не останутся? На высоте воздух очень сухой, он раздражает дыхательные пути, и вот результат – такое ощущение, что я в туберкулезном диспансере. Но вот все же зовут на божественный Роллтон. Бегу! Вообще здесь, на высоте, и правда хуже начинаешь соображать, попроще изъясняться, да и круг интересов ограничивается тем как поесть, поспать и не замерзнуть. С заходом солнца наступает царство тьмы и вселенского холода. Только и остается, что спать. Ну вот, поел – поспал. И большое тебе счастье.

День двадцатый

Ранний подъем, выход вскоре после Герасимова с Андреем. Не очень холодно, самочувствие так себе. Одеваюсь по полной: пуховка, бахилы. Погода хорошая. Считаю видимые мне изгибы верблюда, насчитываю три больших горба, и на них немеренно маленьких. То есть, набрать высоты придется больше, чем положено по справедливости. Думаю считать, взбираясь на большие, так легче. Березовский убегает вперед, мы с Саней идем медленно, но вместе. Хорошо видно во все стороны, есть следы, кое-где провешены перила, видны остатки старых веревок, чуть-чуть подмерзают пальцы на ногах. Встали в 5 утра, вышли в 7. Рюкзаки мы решили бросить на 2-м горбу; несмотря на то, что они почти пустые, идти стало легче. Оставила при себе несколько важных мелочей, в том числе фонарик. Точку избавления от рюкзаков забила в GPS. Несмотря на то, что Дэн советовал бросить и пуховки, остались при шмотье и не пожалели. В конце 2-го горба встретили спускающихся троих восходителей. Они уже побывали на вершине, а у нас все впереди. В процессе движения больше всего проблем было с дыханием. Ноги шли, голова не трещала, тошнить не тошнило, а вот дыхание перевести было сложно.

Двадцать шагов – остановка – перевести дыхание, потом снова, как это говорят крутые парни, – скремнившись – делаешь следующие 20 шагов. Вспоминается Эльбрус – там 50 шагов превращались в 40, потом в 30, 20, 10. Мы шли, шли, и, наконец, увидели скалы – а это знак того, что осталось совсем немного. На них взобравшись, увидели снежное поле, пересеченное несколькими цепочками следов. Обнялись с Саней на вершине – ура! Но нет, все переживалось, конечно, гораздо сильнее… когда оставались последние 100 м набора высоты исчезло, наконец, беспокойство за исход мероприятия. Появилась уверенность, что дойдем. Удивительное все же оно - чувство вершины. Любой вершины, но особенно остро оно, конечно, ощущается на высоте - и часто приобретает трагическое звучание. К вершине тогда идут бросая товарищей, или переступая через нуждающихся в помощи - и самое страшное, что это действительно так. Некоторые считают отметку в 7000 той, после которой человек «сам за себя». Особенно распространена такая точка зрения у буржуев - по личным наблюдениям могу сказать, что на Кавказе уже на 4000 они извещают (или даже не извещают) спасателей (о несчастном случае) и спокойно уходят вниз. Так вот, а про 7000… к сожалению, и среди наших альпинистов встречаются люди, разделяющие эту точку зрения, к счастью, их немного. Русские спасают даже из-под вершины Эвереста. Это пример поразительной самоотверженности, мужества… Они одолевают высоту, холод, ветер, непогоду… Тем печальнее встречать тех, кто не выходит на спасы просто потому, что не считают нужным. Конечно, это можно понять, но принять – личное дело каждого.

Иногда в игру вступают и мерки чемпионатов, соревновательность, желание обогнать кого-то, много чего еще. Много еще – в том числе то, что породило в моей голове мысль «Ну вот, когда поднялся – не так страшно не спуститься». Осознав через некоторое время эту мысль до конца, испугалась. Стукнув себя по уху, прогнала этот бред прочь, но ощущения в тот момент помню прекрасно: счастье, чувство обретения чего-то… не выразить словами, то, как заворожила меня открывшаяся панорама, и желание не расставаться со всем этим, с этой прекрасной, самой желанной и прекрасной вершиной… эйфория? Попробовали пофотографировать – батарейки сей же секунд замерзли. Но 2 то фотки мы сделали – вершинные!

Вниз шли сначала легко, потом, когда пошел верблюд, т.е. подъемы, стало тяжело. Спуск был долгий: то, что можно было одолеть и за 2 часа, заняло 4. Но внизу мы таки нашли в себе силы исполнить канкан, чем вызвали восторг обитателей ночевок. Мы поели, и, довольные и уставшие, завалились спать.

Этой ночью мне спалось, пожалуй хуже, чем во все остальные. Может, сказывалась усталость… Но это обычные ощущения, когда поутру тяжело заставить себя встать, одеться… зато как только я двинулась в путь, полегчало. Мужики остались приводить в порядок палатку дружественных поляков, а я двинулась на 6100 в Мармот, ставить воду и провести ревизию в еде: организовать завтрак. Спустилась туда быстро, кайфуя на дюльферах. Поставила воду, до прихода Сани с Деном просто сидела, наслаждаясь погодой и любуясь видами. Поздоровалась со всеми известными и неизвестными мне вершинами, как новый человек – поднявшийся на семитысячник. После завтрака и вечного хита высоты – чая – я снова была отправлена вперед, на 5100, чтобы и там исполнить свой женский долг. Дорога вниз была необычайна. Я одна шла вниз, а народ пер вверх. Некоторые, как-то узнав заранее, поздравляли с горой, другие спрашивали «как там на 6100/6400?» Я, конечно, говорила таким, что там снег лежит и рыбы нет. Мне говорили «Поздравляю», «Congratulations». Прикольно, хоть мы и жили на выселках, за озером, почти все знакомые. На косой с 6100 на 5800 встретился Зелик, почти в полном составе, дружественные испанцы, потом целая толпа бестолковых каких-то буржуев, педантичных и с жумарами, они очень тормозили движение по перилам. Если по холоду очередь такую ждать, это же вообще чума! Отморозишь все. На 5800 прибавилось палаток. Я поболтала там немного, и двинулась дальше вниз. Казахи навстречу, 15 минут на поговорить, болгары с женщиной-инструктором, еще 15 минут, опять на поболтать. Вот и ночевки – там только Герасимов с Андреем и женщиной, которую ведут вниз, ибо ей поплохело. Меня накормили шоколадом, чаем напоили, я разоблачилась до красивых штанов, перестала ощущать себя толстым покемоном и расслабилась, но тут увидела спускающегося Фюрера, метнулась к нашей заброске создавать видимость по приготовлению чая. Поставила воду даже – но поздно – меня засекли и отчитали. Итак, 5300, мы собрали разбросанные по маршруту палатки и все вместе двинулись вниз. Идется легко, есть силы и смотреть по сторонам и насаждаться тем, что там видно. Ну, горами. На 5100 – ай радость, встречаем польскую мастерку. Останавливаемся, мужики приосаниваются, начинаем разговор. Она предлагает мне вступить в женскую высотную сборную, типа мужики много отдыхать хотят, и вообще слабы. Что тут началось – обманутая в лучших ожиданиях сильная половина человечества начала зло шутить над бедной Олькой, я ее как могла защищала, и нападки прекратились лишь когда на горизонте показались ее мужики.

Вниз, последний спуск, ледник, выход на поляну. Вот он, конец восхождения. Пасмурно, сыплет снежок, вырисовываются силуэты лагерных построек. Людей не видно – очень многие ушли на восхождение. Проходим мимо столовой – да, вторая половина там. Вот и родные палатки. Вечером с трудом пробиваем баню – кайф. Весь вечер пью – организм не может восполнить потерю жидкости. На высоте не только хочется – там НАДО много пить. Потом бар, беседы, помню, как я залезаю в палатку, и, так и не согревшись до конца, укутавшись в спальник и две пуховки, проваливаюсь в сон. Очень холодная ночь…

Комментарии: 14.04.08, 1:53:17   Shpuntik: Хочу туда!!! Спасибо, классно написано! Но отсутствие фотографии "мастерки" однозначно снижает литературную ценность данного произведения. ;-Р)   Для того, чтобы оставлять комментарии, необходимо авторизоваться --> или   --> Зарегистрироваться <--